Речь лауреата Нобелевской премии, автора "Тихого Дона", "Судьбы человека" и "Они сражались за Родину" Михаила Шолохова на XIII съезде ЦК КПСС (о писателях Андрее Синявском и Юрии Даниэле, которые посмели тайно печататься на Западе и получили за это семь и пять лет строгого режима соответственно):
"Где бы ни выступал советский человек, он должен выступать как советский патриот. Место писателя в общественной жизни мы, советские литераторы, определяем как коммунисты, как сыновья нашей великой Родины, как граждане страны, строящей коммунистическое общество, как выразители революционно-гуманистических взглядов партии, народа, советского человека (аплодисменты). Совсем другая картина получается, когда объявляется некий сочинитель, который у нас пишет об одном, а за рубежом издает совершенно иное. Пользуется он одним и тем же русским языком, но для того, чтобы в одном случае замаскироваться, а в другом – осквернить этот язык бешеной злобой, ненавистью ко всему советскому, ко всему, что нам дорого, что для нас свято.
Я принадлежу к тем писателям, которые, как и все советские люди, гордятся, что они малая частица народа великого и благородного (аплодисменты). Гордятся тем, что они являются сынами могучей и прекрасной Родины. Она создала нас, дала нам все, что могла, безмерно много дала. Мы обязаны ей всем. Мы называем нашу советскую Родину матерью. Все мы – члены одной огромной семьи. Как же можем мы реагировать на поведение предателей, покусившихся на самое дорогое для нас? С горечью констатирует русская народная мудрость: "В семье не без урода", Но ведь уродство уродству рознь. Думаю, что любому понятно: ничего нет более кощунственного и омерзительного, чем оболгать свою мать, гнусно оскорбить ее, поднять на нее руку! (аплодисменты). Мне стыдно не за тех, кто оболгал Родину и облил грязью все самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась (аплодисменты). Вдвойне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осужденных отщепенцев (аплодисменты). Слишком дорогой ценой досталось всем нам то, что мы завоевали, слишком дорога нам Советская власть, чтобы мы позволили безнаказанно клеветать на нее и порочить ее (аплодисменты). Иные, прикрываясь словами о гуманизме, стенают о суровости приговора. Здесь я вижу делегатов от парторганизаций родной Советской Армии. Как бы они поступили, если бы в каком-либо из их подразделений появились предатели?! Им-то, нашим воинам, хорошо известно, что гуманизм – это отнюдь не слюнтяйство (аплодисменты). И еще я думаю об одном. Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи уголовного кодекса, а "руководствуясь революционным правосознанием" (аплодисменты), ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! (аплодисменты). А тут, видите ли, еще рассуждают о "суровости" приговора. Мне хотелось бы сказать и буржуазным защитникам пасквилянтов: не беспокойтесь за сохранность у нас критики. Критику мы поддерживаем и развиваем, она остро звучит и на нынешнем съезде. Но клевета – не критика, а грязь из лужи – не краски с палитры художника! (аплодисменты)".
Это 1966-й год, хотя могло бы вполне быть сегодня. Любопытно, что писатель Шолохов в семнадцать лет сам был приговорен к расстрелу и избежал его лишь чудом. Еще любопытнее, что 2005-й год ЮНЕСКО объявляла годом Шолохова. Ну, а в 2007-м, как вы знаете, ему был открыт нехилый такой памятник в центре Москвы.
Говорят, в свое время Махно не пустил его в расход - вместо этого пожалел и отпустил.
Кажись, зря.
! Орфография и стилистика автора сохранены
